Княжья служба - Страница 86

Раз! Я воткнул ему саблю в грудь, провернул и с оттягом вытащил. Тать уронил меч и упал. Резко поворачиваюсь вправо и успеваю отбить саблей дубинку, летящую мне в лоб. Сабля выдержала удар, но кисть онемела, и я чуть не выронил саблю. Ногой я врезал нападавшему в пах, и когда он взвыл и согнулся, перехватил саблю левой рукой и вогнал ему в спину чуть ли не по рукоятку. Готов!

Я огляделся. Бой распался на отдельные островки. Возничие были все убиты, сражались только мои бойцы и один охранник.

У саней купца стояли двое татей и держали нож у горла Святослава. Я выхватил свой нож и сильным броском всадил его в спину татя. Он выронил свой косарь и упал на купца, залив его своей кровью. Второй ощерился и, вскочив на сани, бросился на меня, но поймал лезвие сабли в живот. Для верности я рубанул его и поперек спины. Нельзя оставлять недобитого врага за спиной.

– Купец! Ты жив?

На меня глядели испуганные глаза купца. Жив, купчина. Значит, еще не все потеряно. Впереди разбойников не было, Павла тоже не видно. Я обернулся – вот и он, помогает добивать оставшегося противника. Победа была почти полной. Почти – это потому, что двое из нападавших уцелели и сейчас бежали к лесу. Герасим аж зубами скрипел, шаря рукой в пустом колчане. Перевел все стрелы в схватке и в горячке даже не понял, что колчан пустой.

– Парни, все целы?

– Все.

Я оглядел оставшихся. Наши целы. Все в крови с головы до ног.

– Ранен кто?

– Целы, царапины только.

– Вот и славно.

Я оглядел поле боя. Почти вся дорога была в трупах – разбойников, обозных возчиков, слуг. Ни фига себе – у купца из прислуги остался только один охранник. Герасим довольно щерил желтые зубы:

– Все, атаман. Слуг купец новых наберет, лишь бы груз в целости был!

– Плохо с грузом, ребята!

Охранник кинулся к саням, вытащил из-под холстины мешок.

– Нет, вот он – груз, цел!

– Дочку у купца скрали, в лесу, вместе с подругой – уж не знаю, кто она ей.

Парни аж присвистнули.

– Все, ни… амба!

К нам подошел купец, трясясь от пережитого.

Он снегом оттирал пятна крови на своем богатом охабне.

– Дочка! Дочка где? – простонал купец.

На трупы обозников и разбойников он даже не взглянул.

– Ты обещал нас в целости в Муром доставить! Ищи теперь дочь или не попадайся мне на глаза!

– Так, парни, собирайте обоз, оружие подберите. Своих, обозных, в сани положите – и в Муром. Убитых там схоронят, по обычаю. За купца и мешок его головой отвечаете. Я за дочкой: надо выручать, и так уже времени много потеряли.

– Жива ли? – заныл купец.

– Жива, не для того ее похитили, чтобы убить. Это можно было сделать сразу, еще у дороги. Стало быть – нужна она им: для выкупа или каких других целей, но жива.

– Кровиночка моя! – продолжал убиваться купец.

– Чего встали?! – рявкнул я. – Не слышали, что я сказал?

– Как ты один-то? Не можно так.

– Можно, постараюсь сам. Вы свою задачу знаете, встретимся в Муроме, на том же постоялом дворе.

Ратники спешились и пошли среди убитых, выискивая обозников. Им помогал ратник – своих он знал в лицо. Среди татей попадались раненые, их безжалостно добивали и трупы сбрасывали за обочину.

Мне надо было торопиться, и я направил лошадь в лес. Вот и брошенная или сорванная татями шуба. Я пробирался между деревьями по следу. О! Конский навоз, а человечьи следы обрываются. Понятно, пересели на лошадей. Близко к дороге лошадей не подводили – боялись, что заржут и обнаружат себя.

Я пришпорил лошадь. Там, где прошли другие лошади, можно было ехать без опаски сломать коню ноги. Да и следы были хорошо видны. Похитителей было трое. Нет, было три лошади, а сколько похитителей – пока не ясно. Лишь бы они не соединились со всей бандой. Я не сомневался, что это дело рук именно шайки. Как можно согласовать похищение дочки и нападение на обоз? Явно банда, причем организованная, кто-то же ею руководит? Где-то у них есть укрытие? Планируя нападение, они явно знали, куда везти похищенных. С мешком драгоценностей у моих противников не получилось, тогда вопрос – зачем похитили дочку? Для выкупа? Похоже на правду.

Я шел по следу уже явно больше часа, но нигде никаких признаков избы или деревни. Конечно, муромские леса глухие, это не ближнее Подмосковье. Стоп! Впереди посветлело – опушка. Я спешился, накинул повод на ветку и двинулся вперед. Следы похитителей оставил слева, метрах в трех, и вскоре похвалил себя за осторожность. Поперек следов похитителей была натянута тонкая бечевка. Я проследил, куда она вела. На соседнем дереве был привязан самострел. Я проследил взглядом, куда направлена стрела. Ага, – чуть выше человеческого роста. Явно с расчетом на всадника. Будет преследователь торопиться по следам и получит болт в бок. Неплохо придумано, с противником надо держать ухо востро. Хитрые ребята, но до чеченцев вам еще далеко.

Я осторожно выглянул из-за деревьев. Впереди, метров на триста, тянулась поляна, а дальше снова продолжался лес. Нет уж, объеду ее по лесу, сделав небольшой крюк. Кто даст гарантию, что тати не оставили человека с луком в противоположной стороне леса. На открытом месте я буду заметной мишенью, а болт арбалета кольчугу запросто пробивает. Мне надо остаться живым и дочку выручить, поэтому осторожность превыше всего.

Я вернулся к лошади и объехал поляну справа, снова выйдя на след похитителей. Видимо, здесь они отдыхали – снег вытоптан, кучки навоза. Надо догонять.

Еще около часа я пробирался между деревьями, но вот лес снова закончился. Не выезжая, я спешился и подошел к опушке. Передо мной открылась поляна – кочковатая, с выглядывающими из-под снега высохшими стеблями степных трав. От опушки тянулись конные следы к стоящей вдали избушке, огороженной хилым забором. Из трубы шел дымок – в избушке явно кто-то был. Не мои ли противники?